Елена Михайловна Лепишева, 1983 г.р., литератор, кандидат филологических наук, сотрудник кафедры русской литературы БГУ, автор ряда статей о современной русской и белорусской литературе и театре. Живет в Минске.
Новый Франкенштейн
О жанре филологического детектива
Казалось бы, какое отношение к «высокой» словесности имеет детектив — детище литературы заведомо «низкой», нацеленное на «усредненную» читательскую аудиторию, скроенное по готовым лекалам? Только и остается из «высокого», что тиражи да барыши (желательно, в прямо пропорциональном соотношении).
На ум приходит «гетто» ─ неожиданное словечко, введенное Галиной Юзефович для обозначения места фантастической литературы в жанрово-стилевом диапазоне. Существует ли «детективное гетто»? Применим ли этот полуофициальный термин к тенденциям развития современного российского детектива?
С одной стороны, мы ощущаем «немилость» к детективу как к «продукту» несерьезной, развлекательной литературы. Действительно кажется, что сложилось «детективное гетто»: вытеснение жанра на периферию как «примитивного», игрового. «Что читаешь? Ах, детектив… Вопросов больше не имею».
С другой стороны, а есть ли «гетто»? Иными словами, можно ли считать ситуацию, в которую поставлен детектив, искусственно созданным ограничением для дальнейшего развития (что и предполагает «гетто»), или перед нами объективные законы бытования жанра?
Думается, в самой природе детектива, словно в запутанной интриге преступления, кроется ряд сложностей, возникающих на пути обновления его жанровой структуры. Многие пишут о том, что современного читателя уже не удивишь ни занимательным сюжетом, ни шокирующим предметом изображения. Среди наиболее интересных работ о современном детективе назову монографию Тиграна Амиряна «Они написали заговор. Конспирологический детектив от Дэна Брауна до Юлии Кристевой» [Амирян, Т. Они написали заговор. Конспирологический детектив от Дэна Брауна до Юлии Кристевой / Т. Амирян. — М.: Фаланстер, 2013], статьи Марии Черняк «Филологический детектив как альтернативный учебник русского языка» [Черняк, М. Филологический детектив как альтернативный учебник русского языка / М. Черняк // Русская литература в иностранной аудитории: сб. науч. ст. — СПб, 2018. — С. 49-69.] и «Современный российский детектив: территория новых смыслов и жанровых трансформаций» [Черняк, М. Современный российский детектив: территория новых смыслов и жанровых трансформаций / М. Черняк // Библиотечное дело. — 2018. — № 10. — С. 2-9.].
Какое место в российском литературном процессе занимает детектив? Даже в наиболее «высоких» образцах, к которым можно отнести книги Б. Акунина, В. Пелевина («Бэтмен Аполло», «iPhuck 10», «Тайные виды на гору Фудзи»), Д. Рубиной («Белая голубка Кордовы», «Синдром Петрушки»), Л. Петрушевской «Нас украли. История преступлений», Т. Шахматовой (серия «Филологическое расследование»), он фактически остается «периферийным» литературным явлением и воспринимается, в лучшем случае, как качественная беллетристика. О нем почти не пишут критики, редко ведутся оживленные дискуссии — в отличие от «высокохудожественной» премиальной литературы.
Страницы авторитетного журнала «Дружба народов», посвященные литературным итогам 2019 года, сплошь изобилуют именами лауреатов «Большой книги», «Нацбеста», «Ясной поляны», «Новой словесности», «ФИКШН 35». Чрезмерный акцент на «премированность» настораживает «Да ведь авторы-то достойные, поэтому и премии присудили!» — возразят мне. Вот только оценка эстетических достоинств книги часто подменяется «знаком качества» — «признанностью», «засвеченностью», элитарной «тусовочностью»…
С моей точки зрения, преодолеть негативные последствия премиальности призвано научное слово и экспертное мнение, основанное на комплексном литературоведческом анализе текста. Но и здесь предметом рассмотрения остается «высокая» литература. И гораздо сложнее дело с огромным пластом литературы массовой, отданной на откуп читательскому спросу. Создается впечатление, что единственным реально ощутимым стимулом для развития детектива остается «рынок»: способность или неспособность книги привлечь внимание покупателя.
Но в ассортименте книжных магазинов бросается в глаза разница между сектором российским и зарубежным: новейшие тенденции в развитии жанра представлены зарубежными образцами. Среди наиболее ярких выделю иммерсивные детективы: читатель фактически держит в руках протокол преступления и может вступить в соревнование с сыщиком (хонкаку детективы Созди Симады); детективы, использующие достижения науки и экспертной практики («Внутри убийцы» Майка Омера, «Свидетель защиты» Элизабет Лофтус, «Жертва подозреваемого Х» Кейго Хигасино); детективы-психологические триллеры (Ю Несбё с детективами о Харри Холле, «Девушка в поезде» Полы Хокинз, «Безмолвный пациент» Алекса Михаэлидеса), неоклассические детективы, на ниве которых выступила Джоан Роулинг под псевдонимом Роберт Гелбрейт; детективы направления young adult, которые за счёт занимательного повествования и психологически точного описания школьной жизни и подростковой психологии интересны не только подросткам, но и их родителям («Охота» М.А. Беннетт (Марины Фиорато), «Один из нас лжёт» Карен М. Макманус). Немало, конечно, и разрекламированных переводных новинок, при ближайшем рассмотрении вызывающих разочарование. Для меня такими стали «Токийский Зодиак» Содзи Симада и «Каштановый человечек» Сорена Свейструпа.
Однако сектор российского детектива предлагает читателю лишь два варианта: «женский» детектив (Д. Донцова, Л. Милевская, Д. Калинина, Н. Александрова) — в ярких «одежках»-обложках, с неизбежной любовной линией, как правило, на обложке же и обозначенной; и «мужской» (Н. Свечин, А. Константинов, Д. Корецкий) — этакие «записки железного Феликса» в чёрно-красных тонах. Вам какой? Особняком стоит Борис Акунин с его псевдоисторическими детективами и эксперимент Леонида Юзефовича в русле исторического детектива о сыщике Путилине.
Вместе с тем нить детективной интриги присутствует в премиальных книгах, таких, как «Лавр» Евгения Водолазкина, «Город Брежнев» Шамиля Идиатуллина, «Хуш» Ильдара Абузярова, «Оскорбленные чувства» Алисы Ганиевой и др. Почему бы и нет, учитывая эстетический опыт Ф.М. Достоевского («Преступлении и наказание») или Л.Н. Толстого («Воскресение»)? К слову, в Японии Достоевского считают родоначальником российского детективного жанра, создавшего русский канон, который оказал существенное влияние на мировой детектив.
Получается, что на одном полюсе российской литературы ─ многочисленный детективный маслит, на другом ─ «высокая» литература, включающая отдельные элементы детектива (явно субдоминантные). Есть ли между ними золотая середина ─ качественная детективная беллетристика, сочетающая занимательность «массовой» и идейно-стилевой багаж «высокой» литературы?
Отвечая на этот вопрос, напомним, что детектив генетически является одним из самых «честных» жанров в силу сочетания развлекательной, обучающей и эвристической функций: не скрывая игровой природы, он учит критически мыслить, выявлять причинно-следственные связи, подкреплять интуитивные предположения доказательной базой, находить логику и скрытую закономерность внешне разрозненных явлений. Прибавить к этому мысль о возрастающей роли языка, гуманитарного знания, удачно выстроенной коммуникации, необходимой в век информационных технологий, виртуальной реальности и приоритета IT-сферы, — выйдет «этологическое задание» филологического детектива, который видится мне одной из перспективных модификаций традиционного жанра.
Предмет филологического детектива — экспансия слова в современном мире, речевое пространство, все чаще конструирующее пространство физическое, жизненное — влияние блогов, комментариев в соцсетях, постов, СМИ на восприятие действительности и «присутствие “я” в “мире”». Здесь вовремя услышанное слово обеспечивает динамику действия, язык «выдает с головой» преступника, а литературные аллюзии и реминисценции радуют стилевыми изысками. Это избавляет от необходимости искать монстров и эксплуатировать шок-стратегии «кровавой резни» и привлекает внимание к другим компонентам художественной структуры: сюжету, языку, стилю. А также к одному из базовых человеческих страхов — проболтаться и быть разгаданным в своих тайных умыслах на основе словесных «улик». Этот страх гораздо сильнее способствует идентификации с героем, нежели страх перед серийным убийцей, зомби или коварным врачом-психопатом.
Но речь не только о писательских приемах, а о новой эстетической оптике. Конструкция филологического детектива, нацеленного на поиск языковых «следов» преступления, позволяет прочесть мир как текст, скрупулезно разобрать художественный универсум на текстовые составляющие. А если учесть, что в центре этого универсума находится человек (субъект, наблюдающий за ходом расследования), то сложно удержаться от эффектной метафоры о «новом Франкенштейне», которого можно собрать из суффиксов и синтагм.
Иными словами, филологический детектив воссоздает когнитивный процесс: фиксирует особенности мышления, миро- и самовосприятия современного человека, оставляя за собой «право на честность» — занимательность и игровую природу.
В качестве примера данной жанровой модификации в современной российской литературе приведу серию детективных романов Татьяны Шахматовой «Филологическое расследование», где распутывание уголовных дел ведется по лингвистическим моделям и методикам: «Унесенные блогосферой» — об убийстве семьи успешных блогеров, «Удар отточенным пером» — очернение деловой репутации в СМИ, «Иностранный русский» — исчезновение завкафедрой РКИ, «Убийство он-сайт» — промышленный шпионаж, «Маньяк между строк» — о городской администрации и маньяке-кверулянте. Преступления раскрываются на основе «словесных» улик: языковых «следов», оставленных преступником в смс, блогах, деловой переписке etc., речи персонажей; реминисценций и аллюзий, возникающих в ходе расследования. Татьяна Шахматова — кандидат филологических наук, эксперт-филолог с опытом работы в Следственном комитете и автор многочисленных научных публикаций в области жанровых стратегий. Видимо, отсюда — редкий синтез занимательности и интеллектуальной насыщенности ее романов, адресованных различной аудитории.
Подробнее о филологическом детективе Татьяны Шахматовой можно прочитать здесь.
Во время написания статьи пришло известие — учреждена премия «Русский детектив». Хочется верить, что ее условием будет обновление традиционной структуры при сохранении игровой «честности» жанра, а в состав экспертов войдут не только критики, но и литературоведы, ведь лишь объединение усилий привнесет в премиальный процесс объективность, не лишая его эмоциональности. И мы получим свободное течение литературного потока, творческое раскрепощение, так необходимое для наполнения новым содержанием застывших формул — оживления механических суставов детектива-Франкенштейна, мечтающего, как известно, стать живым.
Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!
